Новости нумизматики, монетный рынок, драгоценные металлы, аналитика, эксперты
Введите название
Найти

Он был императором лишь на аверсе «тайной» монеты

Легенды и мифы о монете несостоявшегося императора Константина I

Понемногу покров тайны стал приподниматься. Восстание декабристов стало уже историей, и рубль Константина перестал быть закрытой темой. Утверждается, что первым дал сведения о рубле Константина собиратель редких монет генерал Ф. Ф. Шуберт, который владел такой монетой и поместил сведения о пробном рубле в своем каталоге монет, а затем и в изданном в 1858 году, уже после смерти Николая I, описании русских монет.

В 1840 году русский генерал якобы в игорном доме на водах в южногерманском курортном городе Хомбурге заметил необыкновенный рубль. Он обменял его на обычный. Оказалось, что это пробный рубль Константина, один из трех, посланных Канкрином в Варшаву и похищенных во время польского восстания 1830 года. Шуберт получил его от наследников генерала. Кроме упомянутого Шуберта, барон Бернхард Кене, прусский придворный и антиквар, переселившийся в Россию, в 1866 году поместил об этом необыкновенном рубле заметку в немецком нумизматическом журнале. Рисунки рубля императора Константина Павловича были опубликованы в «Berliner Blatter fur Munz-Siegel- und Wappenkunde».

Полемика 1870-х годов, а также сообщения Строганова Трубецкому в 1868 году о том, что он узнал от Канкрина, привлекли больше внимания к рублю Константина. Вследствие этого возникли слухи, люди начали вспоминать былое. В 1873 году князь Александр Трубецкой (1813–1889), тогда российский консул в Марселе, продолжил этот сюжет и выпустил в Марселе специальную брошюру на французском языке. Он хотел, чтобы общественность поверила в его легенду.

Так начиналась летопись подлинных и мнимых событий, окружавших становящийся легендарным «константиновский» рубль и сопровождающие его копии или, если хотите, — подделки. В 1874 году Юлий Иверсен, известный знаток медалей, который в процессе исследований придавал особое значение изучению штемпелей и оттисков, сделанных посредством штемпелей, опубликовал в своем труде «Неизданные и редкие русские медали» два оловянных слепка рубля Константина, оказавшиеся тогда в коллекции А. Ф. Бычкова, петербургского ученого и библиотекаря. Полемика между Трубецким и Кене вспыхнула снова в 1878–1879 годах. Кене напечатал обвинительную статью в «Revue Belge de Numismatique» (1879 год), а Трубецкой ответил еще одним памфлетом. Оба спорщика выдвигали все более безрассудные аргументы до тех пор, пока не были опубликованы данные о пяти сокрытых или тайных рублях, которые Канкрин спрятал в 1825 году.

Многочисленные публикации и полемика привлекали все большее внимание к загадочному «константиновскому» рублю. Возникали слухи, все новые версии событий и подробностей. Добавил «пороху» исследователям и нумизматам А. Ф. Кобеко, который долгое время (с 1865 по 1879 год) занимал должность управляющего Канцелярией министра финансов, ушел из министерства и в 1879 году стал директором Петербургской Публичной библиотеки. В 1880 году он опубликовал в журнале «Русская старина» интереснейшую заметку «Рубль Константина Павловича», в которой рассказал о штемпелях Константина и причастных к этому событию документах (но не о самих монетах), которые он исследовал, когда открыл материалы, спрятанные Канкрином в 1825 году. Покров секретности был, по существу, снят.

После 1880 года портретный «константиновский» рубль прочно занимает место в ряду раритетов, за ним охотились все владельцы крупных коллекций. Возникает подлинно научный интерес к истории появления рубля. Публикация А. Ф. Кобеко оставляла много неясностей. В то время научные исследования сосредотачивались вокруг древних и средневековых монет. Русская нумизматика императорского периода осталась уделом коллекционеров-нумизматов, которых интересовали чисто практические вопросы — поиски уникумов и цены на них. Поэтому «константиновский» рубль фигурировал чаще всего только в описаниях коллекций и аукционных каталогах. Из числа работ, полностью посвященных этой теме, можно назвать материал И. К. Антошевского, а также брошюру С. Ф. Либровича, носившую откровенно беллетристический характер. Исторический очерк С. Ф. Либровича «Необыкновенный рубль», изданный Товариществом М. О. Вольфа, можно было прочитать в приложении к журналу «Задушевное слово» для старшего возраста.

В 1890 году великий князь Георгий Михайлович в своем труде «Монеты царствования Императора Николая I» дал подробное описание разновидностей константиновского рубля, а в 1891 году И. К. Антошевский выпустил отдельное о нем исследование. Кроме того, в 1893 году в журнале «Живописная Россия» появилась за подписью «Виктор Русаков» об этом же рубле статья под заголовком «Редчайшая русская монета». Затем в 1889 году С. Лебедев напечатал об этом же рубле статью в журнале «Новь»…

На заседании Российского нумизматического общества, которое состоялось в конце 1915 года, С. Н. Смирнов сделал доклад «О чеканке рублей Константина». Эта работа была, по существу, первой, к сожалению, незавершенной попыткой опубликовать все известные в начале ХХ века письменные и вещественные источники, связанные с историографией «константиновского» рубля.

На протяжении нескольких месяцев в 1917 году, когда при власти было Временное правительство, С. Н. Смирнов, инженер, делец и нумизмат, чьей страстью был портретный рубль Константина, пытался изо всех сил опубликовать свою рукопись об этой монете. Он надеялся получить хотя бы один экземпляр рубля, писал одному из сыновей Трубецкого, пробовал проследить экземпляр Г. П. Алексеева с гладким гуртом, обращался в Московское нумизматическое общество и Российское общество нумизматов, чтобы они послали петицию в Думу для получения разрешения дополнительно отчеканить монеты, которые имеют «образовательную ценность». Рублевик Константина, естественно, стоял на первом месте. Из этого ничего не вышло, и последнее, что известно о Смирнове, это то, что он был вместе с М. Ю. Гаршиным, морским офицером и нумизматом, в Таганроге после Октябрьской революции. Гаршин эмигрировал в 1919 году и преуспел как нумизмат за границей. Единственное, что оставил после себя Смирнов, — восемь печатных форм своей книги.

Наступает довольно длительный перерыв в истории изучения темы, хотя рубль Константина продолжал свое движение по аукционам и коллекциям.



Подробнее о тайных «министерских» образцах

На основании ряда документов исследователями был сделан вывод о том, что с 6 по 14 декабря 1825 года, в дни междуцарствия, с Монетного двора вышли не только законченные пять монет и оловянные оттиски, которые снимались со штемпелей в процессе работы над ними, но и проба штемпелей на серебре, которая приобрела вид «константиновского» рубля без гурта. Сколько было изготовлено безгуртовых проб на серебре, до сих пор нет окончательной ясности.

Все оригинальные пробные портретные рубли должны были попасть в архив Министерства финансов. Но там, как мы теперь знаем, оказалось всего пять монет, причем все с гуртовой надписью. Куда подевались остальные? Так родилась еще одна — «криминальная» версия чеканки рублей Константина. Согласно ей, одну пробную монету (то ли с гуртовой надписью, то ли без нее) припрятал… министр финансов Егор Францевич Канкрин, вторую (а может быть, третью, четвертую и так далее) — Якоб Рейхель или кто-то еще из сотрудников Петербургского монетного двора и Министерства финансов. Но это лишь ничем не подтвержденные догадки.

В настоящее время в Эрмитаже хранится еще 17 оловянных оттисков с разных пар штемпелей. Эти оттиски снимались медальерами в процессе работы над штемпелями для контроля качества работы. Есть еще несколько оттисков, упоминаемых в нумизматической литературе. Прежде всего, это пара оловянных оттисков из числа 19 конфискованных на Монетном дворе в декабре 1825 года и утерянных где-то между 1879 и 1917 годами. Естественно, первая законченная пара штемпелей дала наибольшее количество оттисков и лицевой (портретной) стороны, и оборотной (гербовой). Третья пара штемпелей, представляющая только начальный этап обработки, не оставила ни одного оттиска.

В публикации А. Ф. Кобеко, о которой уже шла речь, в 1880 году указывалось, что законченных рублей хранилось пять, а новые документы четко и недвусмысленно сообщали, что на Монетном дворе были приготовлены и отправлены в министерство шесть монет. По версии В. Л. Янина, члена-корреспондента Академии наук СССР, крупнейшего специалиста в области археологии и специальных исторических дисциплин, похитителем шестой монеты был не кто иной, как сам министр финансов. По его мнению, министр совершенно справедливо видел в «константиновском» рубле важного исторического свидетеля событий междуцарствия и прекрасно представлял материальную ценность такого раритета. Ответом на статью В. Л. Янина была публикация В. В. Бартошевича, убежденного, что виновником исчезновения шестого экземпляра был А. Ф. Кобеко.

Бартошевич также считает, что оловянные оттиски штемпелей из «секретного» ящика могли изготавливаться в период хранения их в архиве Министерства финансов. Высказывалось и предположение о возможности появления новых, до сих пор неизвестных подлинных оттисков, коль скоро хранитель штемпелей Кобеко «волен был использовать как закаленные, так и незакаленные штемпеля». Нельзя подобного исключать, так как многие причастные к хранению лица были еще и заядлыми собирателями.

В июне 1879 года на свет Божий появились те пять рублей, которые Канкрин спрятал, отпечатав их в 1825 году. Учитывая повышенный интерес общественности, пришлось опубликовать пять сокрытых доныне образцов рубля. Инициатором этого был великий князь Георгий Михайлович, тогда еще не достигший двадцатилетнего возраста юноша, который увлекся нумизматикой. Он был племянником императора, и тот уже подарил ему редкий набор проб 1858 года. В июне 1879 года Александр II распорядился, чтобы две из пяти монет передали — одну в Эрмитаж, другую юному великому князю. Император временно придержал три оставшиеся. В 1880 году он отдал одну из них своему сыну Сергею Александровичу, антиквару широкого профиля, другую — своему шурину принцу Александру Гессенскому, чья коллекция монет вызывала всеобщее восхищение.

Так пять пробных рублевиков с гуртовой надписью начали свой длинный путь и разбежались по свету. По официальным данным, лишь два из них остались в нашей стране. Один экземпляр рубля Константина хранится в Эрмитаже, другой — в нумизматическом собрании Государственного Исторического музея. На нумизматическом рынке имеют хождение три экземпляра рублей Константина без гуртовой надписи. Точное количество «константиновских» рублей неизвестно, и, очевидно, возможны новые находки и открытия.

Наиболее подробно судьба пробных рублевиков и перемещения их по коллекциям описаны в исследованиях И. Г. Спасского и книге Р. Зандера. Спасский воссоздал «биографии» всех известных «константиновских» рублей с гуртовой надписью и двух — с гладким гуртом. Путь каждого рубля был прослежен с 1879 года, когда монеты покинули секретный архив Министерства финансов. При всей полноте работа И. Г. Спасского оставляла неясными многие стороны истории замечательной монеты. Другие авторы зачастую лишь повторяют эти описания в своих схемах и табличках. На представленном из книги Д. Л. Кондратьева рисунке дана примерная схема движения пяти «министерских» рублей, разошедшихся в 1879–1880 годах, экземпляра Рейхеля и двух незаконно отчеканенных новоделов Иверсена. Судьба одних прослеживается подробно, других — в общих чертах. Самостоятельная жизнь «константиновских» рублей продолжается. Будем считать, что их история известна, хотя еще и пишется.

Поскольку страсти вокруг таинственного и легендарного «константиновского» рубля не утихают до сих пор, это только подогревает интерес к теме и делает данный раритет одной из самых дорогих российских пробных монет. Применительно к данной монете это объяснимо. Среди нумизматических раритетов рублевик Константина стоит особняком. Флер таинственности, многочисленные легенды и мифы вокруг появления загадочной монеты, события времени междуцарствия, несостоявшееся восшествие на престол цесаревича Константина и, наконец, восстание на Сенатской площади сделали свое дело. Мощный, как теперь выражаются, пиар выделил «константиновский» рубль из ряда более редких пробных и уникальных разновидностей тиражных российских монет. Из-за ажиотажного интереса его стоимость несоизмеримо выше даже стоимости уникумов, известных в единичных экземплярах.



Само- или псевдоноводелы Иверсена

В начале 80-х годов XIX века хранителем российских монет и медалей Эрмитажа стал Юлий Иверсен. По его просьбе директор музея в 1884 году направил запрос в Министерство финансов с просьбой передать три пары штемпелей в нумизматический отдел музея. Штемпеля были получены, но вряд ли кто мог подумать, что подлинными штемпелями возможна чеканка новоделов самим Минцкабинетом.

Однако, возможно, в начале 90-х годов Иверсен не только организовал повторную чеканку безгуртовых «константиновских» рублей, но и полтины Петра I 1699 года. Как удалось заполучить из Министерства иностранных дел хранившиеся там штемпеля, не установлено. Место чеканки также не установлено. При этом необходимо учитывать, что в 1890 году было строжайше запрещено изготовление новодельных монет. Все эти события иначе как дерзкими не назовешь. Некоторые исследователи называют чеканенные не на Монетном дворе подлинными штемпелями такие нумизматические редкости самоноводелами. Может, более правильно определить их псевдоноводелами.

После смерти Иверсена его тайные «злоупотребления», разумеется, перестали быть хранимой тайной. Источником сведений об этом явилась обширная переписка между его преемником в Эрмитаже А. А. Марковым и главным хранителем Государственного Исторического музея П. В. Зубовым, самым знаменитым коллекционером на рубеже двух веков — XIX и XX.

Связь двух хранителей была отнюдь не бескорыстной. Марков часто выступал в роли петербургского агента Зубова, продавал ему монеты и книги (он даже продал Зубову свою большую нумизматическую библиотеку). Их переписка была изучена В. А. Калининым и В. В. Бартошевичем. Были установлены факты приобретения Зубовым у Иверсена петровской полтины 1699 года и рубля Константина с гладким гуртом (1896 год). Среди вещей Иверсена было найдено еще несколько петровских полтин. Имеются свидетельства приобретения Зубовым всех пяти найденных полтин 1699 года. Позже все они попали в собрание ГИМа вместе с коллекцией П. В. Зубова. Подтверждается мнение Зубова, что Иверсен воспроизвел более одного «Константина». Хотя до сих пор у исследователей нет достоверного и полного представления о количестве экземпляров «козырных» копий «константиновских» рублей, оказавшихся в рукаве «фокусника» Иверсена.

О приобретении П. В. Зубовым петровской полтины у Иверсена было сообщено в трудах Московского нумизматического общества. Но вот о появлении в своей коллекции «Константина» Зубов хранил молчание. В апреле 1911 года Зубова ограбили. Украдены были сотни редких рублевиков, в том числе и «константиновский» рубль. Вернуть ничего не удалось. Идентифицированы были, да и то приблизительно, только две монеты. Такой удар П. В. Зубов не перенес и переключил свое внимание с российских монет на восточные.

В конце первого десятилетия прошлого века появился исчезнувший «Константин» с гладким гуртом. Он оказался в коллекции известного петербургского собирателя Л. Х. Йозефа. Дальнейшие перемещения этого рубля прослеживаются вплоть до наших дней. Немного позже стало известно о существовании подобного «Константина» у Г. П. Алексеева, служившего при дворе. Последующая история этой монеты не установлена. Обе эти монеты приписываются к «заслугам» Иверсена. Почти полстолетия эти монеты держались в тени, жили своей жизнью, пока не проявился интерес к этой теме после издания в 1964 году книги И. Г. Спасского «По следам одной редкой монеты». Тогда исследователи и начали выдвигать гипотезы и высказывать версии их появления. О нумизматической дерзости Иверсена мало кто знал, и лишь В. В. Бартошевич и В. А. Калинин сообщили о нумизматической дерзости.

В середине января 2004 года в Нью-Йорке состоялась распродажа коллекции русских монет и медалей (The New York Sale. Auction VIII. Rare Russian Coins and Medals. January 15, 2004), где был продан один из двух известных «константиновских» рублей с гладким гуртом (так называемый новодел Ю. Б. Иверсена). Стартовая, предаукционная оценка этого лота — $ 500 тыс. Торги начались с $ 400 тыс., и лот был куплен российским коллекционером за $ 525 тыс. Правда, известно скептическое отношение к «происхождению» данного «Константина» у заведующего отделом нумизматики Государственного Эрмитажа В. А. Калинина, досконально исследовавшего его еще в девяностые годы прошедшего века. Он уверен, это еще один новодел, «не просчитанный» исследователями и «втихую» отчеканенный подлинными штемпелями в конце XIX века.



Копии Трубецкого

1 рубль 1825 года. Ранее неизвестная серебряная копия Трубецкого из частной московской коллекции. Гурт гладкий. Ориентация штемпелей — ^^ вместо ^v, как у оригинала. Серебро 20,31 г.В нумизматике различают фальсификаты монет — одни называют поддельными монетами, другие — фальшивыми. Поддельные монеты, как правило, имитируют редкую или пробную монету и предназначены для обмана коллекционеров. Фальшивая монета предполагает использование ее при платежах и имитирует монету, находящуюся в обращении. Но так уж сложилось, что при описании рублей Константина, помимо терминов «пробный» (он же министерский), «само- или псевдоноводел» Иверсена, употребляется и термин «копия».

Хотя, по сути, речь идет лишь о банальных подделках или фальсификатах «константиновского» рубля. Вместо приличествующего в данном случае определения — подделка в нумизматических очерках или даже исследованиях происходит подмена термина «подделка» на — «копия». Правда, сути дела это не меняет. Судя по всему, подделки «константиновского» рубля стали называться копиями ввиду его исключительности и необычайной историографии. Буду придерживаться этого исключения.

Наиболее известны так называемые копии Трубецкого. Подделки Трубецкого, копии Трубецкого, антикварные копии Трубецкого, факсимильные монеты Трубецкого —
все это одни и те же фальсификаты пробного рубля с изображением цесаревича Константина Павловича. Подделки старинные, с многолетними «историческими» открытиями и такими же разоблачениями. Рубль Трубецкого вообще заслуживает внимания, частично потому, что исполнен мастерски, но главным образом из-за увлекательной истории его появления. Фальшивомонетчики отдали должное этой классической подделке, пытаясь подделать даже ее, иногда с неправильно ориентированными штемпелями (как у оригинального пробного рубля — ^v). А на одной из подделок Трубецкого, как ни странно это звучит, на гурте было мелко отштамповано «ARGENT» (серебро по-французски), как это делается на Парижском монетном дворе.

Как известно, имея гальванокопию образца Шуберта, князь Александр Трубецкой (1813–1889), тогда российский консул в Марселе, сделал в Париже довольно точные копии штемпелей, вероятно, на Монетном дворе, который обычно выполнял частные заказы. Предположительно на том же Монетном дворе были отчеканены пять (а может, и больше) удивительно похожих копий рубля Константина с гладким гуртом. Конечно, они могли быть отчеканены где угодно, так как в то время монетные дворы были готовы сделать такие штемпеля любому заказчику, лишь бы он уплатил за них. Один из известнейших русских нумизматов А. А. Ильин придерживался взгляда, что рубль Трубецкого отчеканен на Петербургском монетном дворе.

1 рубль 1825 года. Медная копия Трубецкого. Изображение лота 278 с нумизматического аукциона № 36 «Коллекционные русские монеты и медали» Специально-нумизматической фирмы «Монеты и медали» (15.04.2006). Гурт гладкий. Ориентация штемпелей — ^^ вместо ^v, как у оригинала. Медь 17,36 г.Между рублем Трубецкого и оригинальным рублем существуют небольшие различия, самая заметная — ориентация штемпелей — ^^ вместо ^v, как у оригинала. Собственно говоря, копия Трубецкого с первого взгляда производит более приятное впечатление, чем оригинал. И это неудивительно, так как парижский гравер, такой же искусный, как и его русские коллеги, в отличие от них, работал без спешки. Самая курьезная примета — наличие под скипетром орла округленной точки, такой же, какую Парижский монетный двор всегда ставил в былые времена, чтобы обозначить семестр чеканки.

В очерках В. В. Узденикова отмечалось, что в XVIII–XIX веках в России всего трижды появлялись пробные серебряные монеты, у которых часть надписей на аверсе или реверсе была выполнена не выпуклыми, как обычно, а вдавленными буквами и цифрами. Подобным образом изготовлены были две разновидности пробного ефимка 1798 года и тоже две разновидности пробного рублевика 1806 или 1807 годов чеканки. Они имеют заглубленную круговую надпись с обозначением номинала и даты на гербовой стороне, которая на обеих монетах чеканилась одним и тем же штемпелем.

Такой особенностью обладает и пробный «константиновский» рубль 1825 года с заглубленным обозначением номинала на реверсе. Вдавленный шрифт был применен на рубле Константина явно для улучшения внешнего вида монеты, что действительно было достигнуто. Ввиду сжатости сроков три комплекта оригинальных штемпелей резались вручную одновременно тремя мастерами. Закончены были только два комплекта, из которых один, закаленный, использовался для чеканки всех пробных известных экземпляров «Константина». С другого, незакаленного комплекта были сняты при не выясненных пока обстоятельствах только свинцово-оловянные слепки. Процесс резки всех трех пар штемпелей хорошо прослеживается на других свинцово-оловянных оттисках, сделанных для контроля на разных стадиях изготовления. Естественно, что вручную вырезались на штемпелях реверса и выпуклые литеры, образующие на монетах заглубленное обозначение номинала («РУБЛЬ»). Все остальные надписи на штемпелях реверса и аверса выбивались вглубь пуансонами.

О сложности вырезания на штемпеле выпуклых литер наглядно свидетельствует и копия Трубецкого. Несмотря на то что штемпеля для этой подделки были изготовлены на высоком профессиональном уровне, состояние поверхности того участка поля монеты, на котором размещено слово «РУБЛЬ», чрезвычайно плохое и резко контрастирует с отличным состоянием всех других участков поля. При этом обязательно надо отметить, что мастера Петербургского монетного двора, изготовившие подлинные штемпеля, справились с вырезанием выпуклых литер несравненно успешнее.

Наверное, Трубецкой был озабочен, как мы теперь говорим, «легализацией» своих копий и его привлекала возможность подзаработать, поэтому он и решил создать правдоподобную легенду их появления. Легенда, объясняющая происхождение его монет, гласила, что 27 ноября Канкрин послал с курьером монеты Константину. Этим курьером был адъютант Сабуров, привезший также объяснительную записку с просьбой одобрить их. Константин категорически отказался от предложения, монеты были отложены и забыты. Через пять лет, во время польского восстания, когда Бельведерский дворец Константина был разграблен, они исчезли. Потом один польский эмигрант привез их во Францию, и после его кончины вдова покойного обратилась через посредника к Трубецкому, предлагая ему купить все пять монет. Сабуров, к тому времени уже покойный, в старости не раз рассказывал Трубецкому об этом приключении своей молодости, вспоминая, что монет было пять. Трубецкой, изучив монеты, «убедился» в их подлинности.

Легенда легендой, но проблема сбыта оставалась. Трубецкой подыскивал знатоков, которые совершили бы «покупку» вместе с ним. Таких людей, чья поддержка помогла бы легализовать его монеты, что принесло бы прибыль от вложенных в штемпеля денег. Он сам, говорил Трубецкой, мог позволить себе приобрести только две монеты — одну он принесет в дар Эрмитажу, другую оставит себе. Он обратился к двум очень солидным коллекционерам: к своему кузену графу Сергею Строганову, председателю Археологической комиссии, и принцу Александру Гессенскому, шурину императора, а также к неугомонному барону Кёне. Первые два вежливо выразили сомнение, Строганов добавил: судя по тому, что он слышал в частной беседе от Канкрина, у него сложилось впечатление, что монеты и штемпеля хранятся в Министерстве финансов в Петербурге. Кёне рассердился, так как его история была поставлена под сомнение.

Затем Трубецкой заявил, что он договорился с богатым американцем мистером Вебстером из Кентукки: тот купит пять рублей, три оставит себе, а остальные два отдаст Трубецкому в обмен на его коллекцию древних монет. Три экземпляра, вроде бы принадлежащие вымышленному мистеру Вебстеру, будто бы были потеряны, когда в январе 1870 года багаж Вебстера был отправлен из Галифакса в Ливерпуль на пакетботе «Город Бостон». Вскоре после этого один рубль из этой пары Трубецкой подарил Эрмитажу, где его приняли без каких-либо обязательств. В 1873 году он сделал попытку поправить свое пошатнувшееся положение, издав в Марселе памфлет в 101 страницу.

Как предполагается, у Трубецкого было пять экземпляров серебряных монет. Судьбу двух из них мы знаем. Можно предположить, что парижский рубль, который, по словам Трубецкого, оставался у него, это тот самый, который великий князь Георгий Михайлович приобрел после 1886 года, когда он его разыскивал, и в 1890 году, когда он указал в книге «Монеты царствования Императора Николая I», что рубль находится в его коллекции. Этот экземпляр в настоящее время хранится в Национальном музее США (Смитсоновский институт в Вашингтоне). Другая монета находится в собрании Эрмитажа. Пережили ли князя Трубецкого его остальные три серебряные копии?

Такая возможность существует, хотя бы потому, что несколько лет назад в поле зрения появился еще один экземпляр, который можно с уверенностью отождествлять с ними. Некоторое время экземпляр Вилли Фукса считали подлинным, но сейчас он признан фальшивым. Известны также и два экземпляра копии Трубецкого в меди. И хотя копия Трубецкого представляет собой только антикварную подделку, время и пикантные обстоятельства ее происхождения создали ей определенную рекламу. Факсимильная монета Трубецкого более редкая, чем оригинальный пробный рубль Константина, потому что известно меньше ее экземпляров. Есть коллекционеры, готовые положить в свою коллекцию пусть даже копию, но известную по нумизматическим источникам. Потому аукционными являются в данном случае и копии Трубецкого.

Можно только позавидовать московскому собирателю, заполучившему в свою коллекцию представленную на иллюстрации серебряную копию Трубецкого. Весьма вероятно, это еще одна (третья из известных) серебряная копия Трубецкого. Если это так, то это единственный немузейный экземпляр серебряной копии Трубецкого в частных руках. Интригующие перемещения по коллекциям, аукционный шлейф у данной монеты отсутствуют, но это не делает данную копию менее интересной для дальнейшего исследования и поиска документальных свидетельств ее происхождения. Высказывалось не подтвержденное документально предположение, что этот экземпляр принадлежал Иверсену.

Ниже дословно приведен текст заключения эксперта — заведующего отделом нумизматики Федерального государственного учреждения культуры «Государственный Исторический музей» И. В. Ширякова от 11.04.2006 (текст экспертного заключения согласован с заместителем директора по фондовой работе М. В. Чистяковой): «В отдел нумизматики Государственного Исторического музея поступил на экспертизу экземпляр так называемого «рубля Трубецкого» — впервые опубликованная в 1873 г. кн. А. В. Трубецким новоштемпельная копия пробного рубля 1825 г. с портретом «императора Константина I», место чеканки которой в точности не установлено. В новейшем каталоге В. В. Биткина описан под № Ф6 (см. Биткин В. В. Сводный каталог монет России. Киев, 2003. Ч. П. С. 796). Гурт монеты гладкий. В собрании ГИМ аналог данной монеты отсутствует. Таковые имеются в собраниях Государственного Эрмитажа и Смитсоновского института (США). Монета выполнена из серебра. Ее вес — 20,125 г. Диаметр — 35,8 мм. Сохранность: крайне слабые потертости, единичные мелкие царапины и забоинки по краям гуртовой поверхности. В ходе экспертизы было проведено визуальное исследование монеты при 20-кратном увеличении. Результат наблюдений сопоставлен с данными о подлинном экземпляре «рубля Трубецкого» эрмитажного собрания, специально осмотренного мной 7.04.2006 при таком же увеличении. Установлено, что характерные элементы рельефа обеих монет до мелочей (следов подчистки штемпелей, «вмятин» на поле под верхним перехватом венка на реверсе и др.) совпадают. Фактура гурта обоих экземпляров одинакова. Заусенцы (облой) обеих монет удалены одинаковым образом. По весу исследуемый экземпляр близок эрмитажному (20,31). Указанные совпадения позволяют с большой долей уверенности говорить об идентичности представленной на экспертизу монеты и привлеченного для исследования «рубля Трубецкого» из собрания Государственного Эрмитажа».

На протяжении нескольких лет патинированный медный экземпляр с гладким гуртом, который после микроскопического исследования дает все основания полагать, что он был отчеканен посредством штемпелей Трубецкого, фигурировал на нумизматическом рынке. Говорят, что он происходит из парижской фирмы Раgе. В. В. Уздеников и В. А. Калинин видели его и относятся к нему положительно. Эта медная копия Трубецкого выставлялась в Москве на аукционе № 36 фирмы «Монеты и медали» и была куплена за $ 70 тыс. Аналогичная монета из коллекции Леонидаса К. Гермеса продавалась на аукционе фирмы «Болдуин» в 1997 году (лот 291).








Есть ли конец и будет ли продолжение у красивой легенды нумизматики?

Лицевые и оборотные стороны, исполненных в золоте ювелирных копий. Слева — копия золотого новодела серебряного рубля 1723 года. Оригинальная золотая монета существует лишь в нескольких экземплярах и имеет исключительную редкость.  Справа — копия золотой монетовидной медали 1859 года/без слова «рубль»/, прототип памятного рубля, посвященного открытию памятника Николаю I в Санкт-Петербурге.«Константиновский» рубль еще не до конца раскрыл свои тайны. Было бы ошибкой считать, что исключены новые находки и публикации. С годами, конечно, уменьшается вероятность дальнейшего обнаружения новых сведений и открытий. Но дальнейшие исследования еще не исчерпаны, и возможны неожиданные результаты поисков. Время от времени всплывают экземпляры рублей Константина, ранее остававшиеся вне зоны исследований.

В ежемесячном специализированном журнале «Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. Новости рынка, обзоры, статьи, практические рекомендации» № 4 (16) за апрель 2004 года дано описание одной из лучших известных сегодня серебряных копий легендарного «константиновского» рубля 1825 года. В своей статье «Время сбрасывать или время собирать?» Дмитрий Ушаков представил монету из своей коллекции. А через два года в апрельском номере этого же журнала за 2006 год Владимир Назаров в материале «У лучшей серебряной копии есть оловянный собрат» дает описание оловянного двустороннего оттиска, бывшего в начале девяностых годов прошлого века в собрании ставропольского коллекционера И. Д. Будникова. В. Назаров находит идентичность в журнальных изображениях монет И. Д. Будникова и Д. Л. Ушакова.


Суб header:  «Золотой червонец» продолжает публикацию статьи Виктора Кавалерова о портретном «константиновском» рубле. Начало читайте в журнале № 13 (ноябрь 2010 года)
Рубрика : / история одной монеты
Свежий номер
№ 4(65) 2023
№ 4(65) 2023
;